Все началось с того, что однажды я просто не смогла встать с дивана. Если бы кто-нибудь спросил, на что похоже было состояние моих последних дней, я бы ответила - туман. Мама сказала – давление, я грешила на недосыпание, а тело мое просто саботировало любую активность.

Дети, дом, книги, звонки с работы – все это растворялось в тумане, а я плавала в нем из комнаты в комнату. Иногда, натыкаясь на диван, я укладывалась на него – и тогда туман сгущался. Стоило закрыть глаза, как невидимые волны подхватывали меня и с плавным коварством пытались утащить куда-то в глубину. В глубину меня самой. Физически это ощущалось так, как будто в районе солнечного сплетения открылась точка притяжения, куда неизбежно стремились и тело, и сознание.

И вот, в конце концов, когда диван снова оказался на пути, я просто решила не сопротивляться происходящему. Удивительное свойство нашего сознания - наблюдать себя.

Что такое Сознание? В Сознании – это где? Это что за место такое, или пространство? Мозг сложно устроен, но представляем: желеобразный, серый, с корой, как грецкий орех, электричество, химия, импульсы, нейроны … Но Сознание? Это же целая жизнь, целое пространство, целый мир вне физического мира, но тесно с ним связанный. Материя динамична … когда энергия становится материей … Если сознание – энергия, значит ли это то, что оно рождает тело, и мозг и …

Этот поток отрывочных мыслей сопровождал мое движение внутрь.  Тело сворачивалось к центру до тех пор, пока колени не достали до подбородка. Руки постепенно сгибались в локтях и прижимались к груди. Я чувствовала, как напрягались мышцы и округлялась спина. Я становилась похожа на маленькую, скрученную креветку. А потом … ощущения -  прикосновения, звуки, запахи, - все, связывающее меня со внешним миром, исчезло. Сворачиваться продолжали пространства внутри меня.

Восторг, принятие неизбежного и страх – вот еще что сопровождало эти относительные 30 секунд, пока все, о чем обычно говорят «Я», уплотнялось в точку, как в черную дыру…

Бывают ли в сознании черные дыры?

Однажды в детстве, я уже придумала себе одну такую.

Я всегда была напуганным ребенком, даже когда выросла. Мне часто снились кошмары. Страшные сны – это то, что я помню лучше всего. Я с трудом засыпала, придумывая многочисленные защитные ритуалы. Взросление не избавляло меня от страхов, но позволяло быть изобретательнее в попытке забыть о них:

В первом классе, не смотря на жару, я начала закрывать форточку, чтобы меня не задушила черная рука, задергивала плотно шторы и укрывалась одеялом до самых ушей, защищая шею от вампиров.

Если бы мне позволяли родители, я бы засыпала со включенным светом.

Примерно в это же время бабушка научила меня молиться, и у меня была своя молитва перед сном.

А потом, лет в 10 я изобрела черную дыру. Я закрывала глаза и представляла себе темную лужу по консистенции напоминавшую ртуть. Это была моя личная черная дыра - свалка для всего, о чем мне не хотелось думать, знать, чувствовать и помнить – того, с чем моя детская психика, видимо, не могла справиться. Как только в сознании появлялся образ, пугающий меня, или мысль, за которую мне было стыдно: о смерти родителей или меня самой, о страхе быть изувеченной, о том, что я кого-то убиваю, о том, что будет, если я убью родителей, война, вампиры, инопланетяне – я представляла себе, как эта картинка сворачивается. Как будто чьи-то руки комкают лист бумаги, аккуратно сжимая к центру - очень аккуратно, чтобы ее содержимое не расплескалось, - и опускают в черную дыру. Ртутная поверхность покрывается легкой рябью, впитывая в себя то, что должно исчезнуть, а на ее место я быстро придумывала что-то приятное.

Черная дыра была пределом моего ужаса. К ней нельзя было даже приближаться, не то что провалиться. И это был отдельный страх – оказаться там, среди всех кошмаров и мерзости, всего того, о чем я хотела забыть. Психотерапия – это путешествие к тому, что скрыто, но живо. Я помню момент, когда я отважилась говорить о том, что у меня есть такая черная дыра, а там нечто такое ууууужасное. Не знаю, мне кажется, что до сих пор все, что я знаю о себе плохого, все страхи, которые я за собой признаю – лишь рябь на черной ртутной поверхности.

Суть этого лирического отступления в том, чтобы объяснить - черных дыр я тоже боялась. Особенно попадания в них.  И вот, можете себе представить каково это осознавать, что ты весь именно туда неумолимо стремишься. В то же время жизнь в тумане истощила меня настолько, что спонтанный, пусть и пугающий процесс, казался избавлением.

Сил сопротивляться не было. Я выдохнула страх, отдаваясь происходящему. В эти доли секунды сознание упаковалось в точку, а я оказалась где-то внутри …

… на круглой каменной глыбе небольшого диаметра, подтянув колени и локти к груди. Вокруг меня был космос. Чернота, планеты, свет звезд, как в научно-популярных фильмах. Я сидела на своем круглом камне и рассматривала все вокруг. Это была Я, и это была не просто Я – это была «Я во мне». Одиночество – вот еще что происходило. Удивительно, мы часто говорим об одиночестве, как о чувстве. Спрашиваешь человека: «Как тебе?». «Одиноко», - отвечает он. И мы киваем в ответ, как будто понимаем о чем идет речь. Хотя, на самом деле одиночество - это просто факт того, что в данный конкретный момент я переживаю себя как того, кто не с Другим. И это переживание наполнено целой гаммой ощущений, эмоций и чувств, образов и мыслей. Наше одиночество мы можем переживать как возбуждение, радость или даже восторг, или мы обижаемся на кого-то, хоть на саму вселенную, или злимся туда же или в самого себя. В общем, не все так просто с этим одиночеством.

Мое одиночество, на планетке размером с большое кресло, было спокойным, любующимся, немного грустным, созерцательным. «Как маленький принц», - подумала Я во мне, еще ближе подтягивая к себе колени и вертя головой, чтобы улучшить обзор. Чернота вокруг наполнялась мерцанием, вспышками, она жила своей жизнью. Припомнился эпизод из детства.

Однажды в подростничестве я написала стихотворение. О любви, естественно: «Там на краю галактики, на ледяной звезде … трам-там-там».

И вот с этим душещипательным шедевром я пришла к отцу. Сомневаясь, труся, я показала ему стих, как что-то очень интимное. Чего-то мне от него не хватило в тот момент, в прочем, так же, как и во все остальные. Пока он читал, я дрожала от нетерпения и возбуждении от созданного, которое хочется разделить. Одновременно с этим, я сжималась, ожидая привычной критики. «Ну, неплохо, - снисходительно сказал он, - хотя … последнюю строку я бы перефразировал». Я помню, как это «неплохо» было не тем, что я хотела получить, но хоть чем-то, на что я могла рассчитывать.

«Девочки, которых так изощренно унижают в детстве, предпочитают носить покер-фейс и элегантно скроенный мышечный панцирь» - улыбнулась Я во мне.

А вокруг был космос – неизвестный, восторженный и притягательный. Странно, подумала Я во мне, что удерживает меня на этой планете, таковы ли здесь законы гравитации, как на Земле - и сразу же испугалась, что могу упасть. Этой доли секунды страха хватило на то, чтобы картинка изменилась. Теперь я животом лежала на своем каменном шаре, широко раскинув руки и ноги, всеми силами пытаясь удержаться. «Как звезда – подумала Я во мне, - звезда на шаре». И эта мысль в декорациях окружающего меня космоса, показалась ироничной.

А потом вдруг пространство вокруг проявилось всей полнотой невероятных возможностей, и теперь не шар держал меня, а я сжимала руками тяжелую каменную глыбу. И это абсолютно не имело смысла, так же как и страх оказаться там, где я уже нахожусь.

Я просто разжала руки. В этом странном мире вообще все происходило просто.

И полетела, спиной, в пустоту. В тот миг, когда я растворилась в космосе, космос растворился во мне. Вернулись ощущения. Воронка в районе солнечного сплетения исчезла. Мышцы расслабились. Я вернулась в тело, а тело вернулось на диван. Я открыла глаза -туман рассеялся. Энергия свободно текла во мне. Свобода… Это сложно описать. Все изменилось в один момент. Боль ушла, тревоги не было. Сознание стало прозрачным и ясным.

Я потянулась с наслаждением и побежала заниматься тем, на что два дня уже не было сил.

В конце хотелось бы изречь какую-нибудь глубокую мысль, но ее нет.

Потеряла в тумане.